МЯТЕЖ В ИСПРАВИТЕЛЬНОЙ КОЛОНИИ В ХУДЖАНДЕ В АПРЕЛЕ 1997 г.

Все лица, лишенные свободы, имеют право на гуманное обращение и уважение достоинства, присущего человеческой личности. Статья 10(1) МПГПП.⁶⁵

Право на жизнь есть неотъемлемое право каждого человека. Это право охраняется законом. Никто не может быть произвольно лишен жизни. Статья 6(1) МПГПП.

Каждый имеет право на жизнь. Никто не может быть лишен жизни иначе, как по решению суда за тяжкое преступление. Государство гарантирует неприкосновенность личности. Никто не может быть подвергнут пыткам, наказанию и бесчеловечному обращению. Запрещено подвергать человека без его согласия медицинским или научным опытам. Статья 18 Конституции Таджикистана.

С 14 по 17 апреля 1997 г. в худжандской мужской исправительно-трудовой колонии № 3/19 произошел мятеж, подавленный службами безопасности, которые окружили и обстреляли колонию. Хотя по официальным сводкам было убито 24 заключенных и 35 получили ранения, информация, собранная представителями Хьюман Райтс Вотч, указывает на значительно большее число жертв и на грубое превышение сотрудниками службы безопасности необходимых пределов применения силы при столкновениях с заключенными. Среди убитых сотрудниками спецслужб был Икром Ашуров (см. выше) и другие заключенные. Их гибель, а также неоправданное применение силы при подавлении мятежа усугубили негативные настроения ленинабадцев по отношению к душанбинским властям.

Мятеж и его кровавое подавление были окружены атмосферой страха и секретности, и правительство позволило опубликовать предварительные сведения о событиях только спустя несколько дней после их начала. По словам местного журналиста, информацию не пропускали, поскольку «было очевидно, что власти на самом деле не хотят огласки информации о мятеже».⁶⁶ И действительно, спустя несколько месяцев со времени мятежа свидетели и наблюдатели из местных и международных организаций, с которыми беседовали представители Хьюман Райтс Вотч, говорили, что все еще опасаются рассказывать об этих событиях и соглашались поделиться имеющейся у них информацией только при условии полной анонимности. Представителям Хьюман Райтс Вотч не удалось получить сведения от непосредственных свидетелей мятежа и штурма колонии войсками министерства госбезопасности.

Требования заключенных носили как политический, так и неполитический характер. Они начались с требования суда для тех, кому еще не был объявлен приговор, госпитализации для тяжелобольных, общего улучшения условий содержания и с жалоб на неоправданно длительные сроки заключения многих осужденных. Как в большинстве стран СНГ, условия содержания в исправительных учреждениях Таджикистана чрезвычайно плохие и в некоторых случаях представляют угрозу для жизни. В июне 1996 г. Международный Комитет Красного Креста (МККК) в ответ на жалобы, свидетельствующие, что большое число заключенных умирает от недоедания и отсутствия медицинской помощи, учредил экстренную продуктовую программу в исправительных учреждениях. В результате смертность снизилась, но в целом условия содержания не изменились. Уже в октябре 1997 г. высокопоставленный представитель международной организации в Душанбе, занимающейся проблемами тюрем, отметил: «Стало уже нормой считать, что, если кого-то в Таджикистане сажают в тюрьму, его отправляют на смерть.»⁶⁷ Условия содержания в Худжандской колонии, по данным МККК и правительства, были не хуже, чем в любом другом исправительном учреждении страны. В апреле 1997 г. в Худжандской колонии содержалось от 800 до 1000 заключенных, что более чем в два раза превышает ее максимальную вместимость.⁶⁸

Несколько официальных представителей правоохранительных органов признали, что суды часто выносят неоправданно суровые приговоры. По словам председателя Ленинабадского областного исполнительного комитета, злоупотребления и некомпетентность повсеместно встречаются в областных судах: «Например, [за кражу] двух мешков муки человека приговорили к восьми годам, а торговца наркотиками — только к двум годам. Это вызывает возмущение не только у населения, но и у руководства области.»⁶⁹ Бывший высокопоставленный сотрудник правоохранительных органов Ленинабада сообщил представителям Хьюман Райтс Вотч о семнадцатилетнем заключенном из Худжандской колонии, который получил семь лет за кражу книги из библиотеки г. Исфара, на востоке Ленинабадской области. Этот юноша был в числе убитых во время мятежа.⁷⁰

Катализатором мятежа послужили два события: слухи о переводе Икрома Ашурова и нескольких других заключенных в южную тюрьму Яван, где условия содержания считаются худшими в стране,⁷¹ и замена смертного приговора пятнадцатью годами тюрьмы осужденным за убийство брата Ашурова, худжандского бизнесмена Ахмаджона, чья смерть весной 1996 г. привела к волнениям в Ленинабаде в мае того же года.⁷²

Икром Ашуров, который выступал на майских демонстрациях 1996 г. в Худжанде и считался одним из основных организаторов (см. выше), содержался в то время в Худжандской колонии, осужденный за вымогательство.⁷³ Ашурова должны были перевести в Яванскую колонию, наряду с несколькими другими заключенными Худжанской колонии, также бывшими участниками майских демонстраций 1996  г. Следует отметить, что Икром Ашуров, вместе с Джамшедом Абдушукуровым, братом предводителя местной банды «Тайсон», занимал ведущее положение во внутритюремной иерархии, пользуясь такими привилегиями, как регулярное питание, поблажки и размещение более удобное, чем у остальных заключенных. Местные наблюдатели расценивают решение перевести Ашурова на юг, где он моментально потерял бы все вышеназванные привилегии и свой статус в тюремной иерархии, как еще одно наказание за его роль в майских митингах 1996 г.⁷⁴

По сообщениям, заключенные были вооружены ножами, самодельными двухметровыми штыками, металлическими стойками и камнями.⁷⁵ В начале переговоров заключенные взяли в заложники нескольких сотрудников тюрьмы, потребовав за их выдачу выполнить поставленные условия. Когда переговоры зашли в тупик, милиция и спецслужбы — включая спецназ, вызванный из Душанбе, — окружили тюрьму. По словам местного журналиста, которому 15 апреля удалось проникнуть на улицы, окружающие колонию, он «видел четырех снайперов, сидящих на крыше дома в 200-250 метрах от тюрьмы; позднее мне сказали, что их было шестнадцать. Как журналист, я, конечно, часто переживаю напряженные ситуации, но впервые за свою карьеру я по-настоящему испугался.»⁷⁶ По отдельным имеющимся сведениям, милиция, снайперы и спецназ открыли прямой огонь по толпе заключенных. Икром Ашуров и Джамшед Абдушукуров были, по сообщениям, первыми, в кого целились снайперы, однако поскольку у Хьюман Райтс Вотч не было возможности взять интервью у очевидцев, мы не можем подтвердить это заявление.⁷⁷

Из-за скудости информации и нежелания очевидцев давать интервью Хьюман Райтс Вотч не может представить в данном докладе всестороннее описание мятежа. Однако информация, полученная из интервью с разными людьми, дает все основания считать, что силы безопасности при подавлении мятежа совершили массовое убийство заключенных. Во-первых, по оценкам независимого и достоверного источника, были убиты от ста до 150 заключенных и более 200 получили ранения. Бывший сотрудник правоохранительных органов Ленинабада сообщает:

16 апреля было убито 158 человек, но впоследствии выдали только 42 тела. Я в этом уверен, потому что видел первый доклад, подготовленный судмедэкспертом, и там была названа эта цифра. Также он указывает, что смерть была вызвана пулевыми ранениями. Но этот доклад вы не увидите, потому что вскоре этого судмедэксперта отстранили от дела и заменили экспертами из Душанбе, которые в докладе показали, что смерть наступила в результате ножевых ранений.⁷⁸ Этот судмедэксперт отказался дать интервью представителям Хьюман Райтс Вотч из страха возмездия.

С этими цифрами разительно расходятся официальные сообщения: в первых из них было названо число убитых от нескольких до восемнадцати и несколько получивших тяжелые ранения.⁷⁹ Со временем официальные цифры возросли до 24 убитых и 35 тяжело раненых.⁸⁰ Список убитых и раненых — как заключенных, так и сотрудников служб безопасности — так и не был опубликован, и поэтому подтвердить приведенные цифры крайне трудно. В течение нескольких дней после мятежа родственники заключенных, содержавшихся в этой колонии, обращались в представительства международных организаций в Худжанде с просьбами об информации или о помощи в поиске членов их семей. Однако представители международных организаций не могли оказать им практическую помощь, поскольку должностные лица отказывались предоставлять какую-либо информацию.⁸¹ Правительство Таджикистана не откликнулось на просьбу Хьюман Райтс Вотч предоставить список раненых. Представители Хьюман Райтс Вотч неоднократно пытались встретиться с представителями городской администрации Худжанда в течение недели 25-29 августа, чтобы обсудить эти события, но должностные лица были недоступны или «слишком заняты.»

Уважаемый представитель международного сообщества в Таджикистане сообщил Хьюман Райтс Вотч, что один из спецназовцев сказал ему, что штурм тюрьмы был «бойней, и всю ответственность за нее несет местный хукумат [местный орган управления];»⁸² он отказался приводить подробности. Другие официальные лица, имеющие отношение к событиям, также отказались давать информацию.⁸³ К примеру, местный журналист, пытавшийся после событий взять интервью у судмедэкспертов, сказал представителям Хьюман Райтс Вотч, что все, к кому он обращался, отказались дать какие-либо сведения в устной или письменной форме. Сотрудник милиции, дававший интервью российскому каналу НТВ, стоя спиной к камере, утверждал, что кровопролитие «произошло по вине МВД и горсовета».⁸⁴

Различные источники — журналисты, научные работники, члены международных организаций и работники прокуратуры, — опрошенные представителями Хьюман Райтс Вотч в Ленинабадской области, оценивают число убитых приблизительно в 100 человека, отмечая, что более половины умерли не сразу, а позднее, в результате тяжелых пулевых ранений. «Независимая газета» опубликовала 5 мая 1997 г. статью, в которой говорится, что во время подавления мятежа 150 человек были убиты и более 200 получили ранения.

Работник Ленинабадской областной больницы сообщил представителям Хьюман Райтс Вотч следующее:

16 апреля мне позвонили домой и сказали прийти на работу пораньше. Я пришел в больницу в 17.20, и мне сообщили, что в тюрьме мятеж. К 18.00 мы уже были готовы «на случай, если мы потребуемся». В 19.00 привезли первого раненого. Когда я поехал в тюрьму на машине скорой помощи, я видел два или три больших грузовика с телами, а также много пострадавших от пулевых ранений.⁸⁵

По словам работника больницы, трое заключенных умерли от пулевых ранений сразу же по прибытии в больницу, еще один несколько позже, в течение его ночной смены с 19.00 до 2.00 16-17 апреля. Затем этот медработник был переведен в Худжандскую городскую больницу, где он работал «до самого утра, едва успевая справляться с поступлением новых». Двое свидетелей сообщили, что 16 апреля они видели, как из тюрьмы выезжали три грузовика, наполненные телами убитых.⁸⁶ Врач, говоривший с одним из этих свидетелей (но отказавшийся дать интервью представителям Хьюман Райтс Вотч), подтвердил, что он и его коллеги работали в Худжандской городской больнице двадцать четыре часа без остановки, и что они с трудом справлялись с огромным количеством раненых заключенных. Кроме этого, сотрудник Худжандской колонии, пожелавший остаться неизвестным, сообщил лицу, опрошенному Хьюман Райтс Вотч, что двадцать шесть человек были убиты сразу же, а 252 ранены, из них восемьдесят тяжело.⁸⁷

5 мая, через три недели после мятежа, поступили сообщения, что тела убитых выдают их семьям, по два в день, чтобы сгладить реакцию на убийства и избежать массового протеста семей убитых и всего населения Худжанда.⁸⁸ По словам члена международной организации, поддерживающего тесный контакт с оппозиционными источниками в Худжанде, последние утверждают, что тела продолжали выдавать родственникам даже в начале июля.⁸⁹

Хьюман Райтс Вотч не может дать заключение о том, была ли ситуация в Худжандской колонии такой, что не было альтернативы применению силы; также мы не занимаем никакой позиции относительно того, должны ли власти применять силу, не ограничиваясь мирными переговорами, в случае бунта или взятия заложников в тюрьме, и в какой момент следует применять силу. Однако, когда службы безопасности применяют силу, их действия должны соответствовать принятым нормам применения силы правоохранительными органами, таким, как Кодекс поведения правоохранительных органов или Основные принципы применения силы и огнестрельного оружия сотрудниками правоохранительных органов. Кроме того, правительство Таджикистана до сих пор не смогло доказать, что расстрел заключенных в Худжандской колонии был оправдан соображениями самообороны, защиты других лиц или необходимостью предупредить побеги заключенных. В статье 16 последнего документа говорится:

Сотрудники правоохранительных органов не должны использовать огнестрельное оружие против лиц, находящихся под стражей или в заключении, кроме тех случаев, когда это необходимо для самообороны или защиты других лиц от непосредственной угрозы смерти или тяжелой травмы либо когда это крайне необходимо для предотвращения побега лица, находящегося под стражей или в заключении и представляющего опасность, указанную в Принципе 9.⁹⁰

Если власти Таджикистана могут доказать, что расстрел одного или более человек явились необходимым и оправданным ответом на обстоятельства, подвергающие опасности жизнь или физическую неприкосновенность людей, власти тем самым не освобождаются от обязанности дать отчет в отношении каждой из остальных жертв.